Вагиз Мингазов: «Я неравнодушен к красиво построенным зданиям»

Экс-хозяин бизнес-империи «ВАМИН» о собственном трудолюбии, гармони, за которую хотел отдать машину, и самом главном для сегодняшней деревни

Бывший член Совета Федерации Вагиз Мингазов, имеющий многомиллиардные долги после краха своего некогда крупнейшего агрохолдинга Татарстана, практически не допускает к себе прессу. Но в декабре экс-сенатор отпраздновал свое 60-летие и дал небольшое интервью на татарском языке газете «Шәһри Казан». Здесь нет ни слова о судьбе «Вамина» и перспективах кредиторов Мингазова, зато юбиляр рассказывает не без гордости о своей любви к архитектуре, о которой хорошо осведомлены жители Казани.

Экс-хозяин бизнес-империи «ВАМИН» о собственном трудолюбии, гармони, за которую хотел отдать машину, и самом главном для сегодняшней деревни

Бывший член Совета Федерации Вагиз Мингазов, имеющий многомиллиардные долги после краха своего некогда крупнейшего агрохолдинга Татарстана, практически не допускает к себе прессу. Но в декабре экс-сенатор отпраздновал свое 60-летие и дал небольшое интервью на татарском языке газете «Шәһри Казан». Здесь нет ни слова о судьбе «Вамина» и перспективах кредиторов Мингазова, зато юбиляр рассказывает не без гордости о своей любви к архитектуре, о которой хорошо осведомлены жители Казани.

Вагиз Мингазов: «Стараюсь на слухи внимания не обращать»

«КОГДА Я САМ СТАЛ РУКОВОДИТЕЛЕМ, МЫ СТАЛИ ДАВАТЬ ЛЮДЯМ СЕНО ЗА РАБОТУ»

— Вагиз Василович, вы в 23 года были руководителем колхоза. Живя в деревне, как вы смогли привлекать к работе опытных колхозников?

— Прежде чем просить сделать какую-либо работу от других, нужно самому понять: что ты просишь от остальных и что сам можешь для этого сделать?

— Откуда у вас был опыт для этого, вы ведь тогда были пареньком, который только-только окончил университет?

— В течение пяти лет учебы я сдавал экзамены досрочно, собирал бригаду и мы работали в колхозе на стройках. Тогда это называлось шабашкой. Будучи главой бригады, я всегда участвовал в планерках. Это помогло научиться мне разговаривать с народом, организовывать работу. Для мальчишки, выросшего в деревне, такая жизнь не чужда. Тогда нам приходилось искать корм для животных, все это у меня в памяти, как забыть, что в полях с кукурузой мы искали сорняки. Когда я сам стал руководителем, мы стали давать людям сено за работу. А кто портил режим работы, тому, естественно, ничего не давали.

— Вы много раз были батыром на Сабантуе, штангистом, гармонистом... Наверное, были моменты, когда вы проказничали. Например, в то время у многих парней был мотоцикл.

— Поездить на мотоциклах не удалось. Не из-за того, что не хватало денег. Когда я учился в институте — с первого же курса работал на заводе, как я уже и рассказывал, летом тоже не бездельничал. Была просьба отца: заработанное надо привезти и отдать в деревню. «Сейчас я сохраню ваши деньги, понадобятся, в будущем поездите еще на разных машинах», — говорил он.

— У вас, наверное, была гармонь?

— Когда я был молодым, в деревнях было много гармонистов. И я, заинтересовавшись, начал тоже учиться играть. Их у меня много, у каждой своя история. Cамая дорогая — та, что подарил Фан Валиахметов. Мне понравилась его гармонь, я предлагал ему за нее машину — он не продал. Потом эту гармонь украли в Казани на вечернем Сабантуе. Я ее нашел — гармонь, за которую я хотел отдать машину, они хотели продать за литр водки. Воров под суд не отдали, просто вернули обратно за ящик водки. Фан Валиахметов, после того, как провел концерты в Арске, перед всем народом подарил мне ее.

«ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО ВСЕГДА БЫЛИ МНЕ БЛИЗКИ»

— Вагиз Василович, я читала, что первый упрек вы получили, когда в Арске построили дом. Наверное, вам пришлось многое выслушать и по поводу вашего дома в Казани. Конечно, когда пройдет время, слухи вокруг этой стройки пройдут, через несколько веков люди восхищенно скажут «умели же строить!». Наверное, если бы вы не выбрали сельское хозяйство, стали архитектором?

— Как я и сказал, строительство знакомо мне с детства, со студенческих лет, да и вообще, я считаю себя строителем. Когда работали в Арске, мы там строили кирпичный завод. C тех пор стали появляться красивые дома из красного кирпича, культура строительства до Казани началась из нашего Арского района. Каменщиков оттуда звали даже в Москву. Я неравнодушен к красиво построенным зданиям. Где бы ни был, фотографирую и привожу домой, а мы со строителями изучаем каждую деталь.

— Вы — человек, который часто получал упреки от журналистов, спасибо за то, что приняли меня.

— Если обращать внимание на эти слова, они еще больше увеличиваются. Поэтому стараюсь на слухи внимания не обращать.

— Вас часто можно увидеть на концертах, театральных постановках, литературных вечерах. Это ваше состояние души?

— Литература и искусство всегда были мне близки. Я люблю читать книги, особенно исторические. Люблю смотреть передачи про животных и почти каждую неделю езжу на родину — деревню Хасаншаих в Арском районе.

«Каждый знает и понимает: деревня — это и наш язык, и наша нация»

— Пусть последний вопрос тоже будет про деревню. Что самое важное для нее сегодня?

— Деревенскому жителю нужно занятие. То, что сейчас не завозят продукты из иностранных стран, для нашего сельского хозяйства будет полезно. Мы сами можем себя прокормить. Каждый знает и понимает: деревня — это и наш язык, и наша нация.

Зульфия Халиуллина

«Шәһри Казан»