— Я считаю, что стоимость стройматериалов должна понизиться. Мы делаем анализ и понимаем, что затраты на энергетику в строительстве незначительны. Что касается цемента, то когда он стоил пять с половиной тысяч, я вообще не понимал, куда производители цемента девают деньги. Нормальная стоимость цемента - 700 рублей. А сейчас 2500. Ему еще падать надо. И мы очень сильно влияем на этот процесс. Потому что у нас объемы - если мы хотим купить 200 тыс. тонн цемента, понятно, что производителю не нужен никакой отдел маркетинга на заводе. Мы купим по столько, по сколько захотим.

В строительной смете нет понятия цемент - есть конструкция изделия. И вроде бы инертный цемент как ингредиент не выделен. Мы сделали следующим образом. Чтобы не возникали капризы, мы говорим: давайте с вами договоримся. Мы хотим построить дом из плиты 90-й серии, давайте определимся по ценообразованию, сколько будет стоить ваше изделие? Конечная цена нас не интересует. Нам нужен порядок ее формирования. Если мы на старте обеспечиваем завод поставками цемента и металла, завод обязан снизить для нас стоимость изделия. Это первое.

Второе. Мы спрашиваем производителя, насколько он загружен. На 40 процентов? Значит, вы получаете такой-то доход с производства. А если мы вас обеспечим на 90 процентов загрузки? Ваша масса прибыли может вырасти в 2,5 раза? Как говориться, делиться надо. Мы делаем предложение: давайте мы вам массу дохода увеличим условно на 40-50 процентов, но получим соответственное снижение цены. Как правило, договариваемся. Потому что производитель знает, что он будет работать, будет загружен, и это выгодно. В результате, мы снижаем стоимость строительства, опуская цену квадратного метра для покупателя. Я понимаю, что не очень удобен в этой части. Но не все таблетки сладки. Тем не менее, мы их принимаем…

Не могу сказать, что сейчас в закупках все в порядке. Нет, пока не получается, потому что мы раздробили объекты. На каждый из них идет свое финансирование, свои закупки материала. 

— Госжилфонд, как известно, не платит за землю.

— Мы платим за землю аренду и налоги, но мы участки не покупаем в собственность.

— Фонд берет кредиты? 

— Разумеется, у нас есть кредитная составляющая. Она нам нужна, чтобы чувствовать, как живут банки, какой у них механизм, как нас считают или пытаются обсчитать, как они формируют свои отношения. Банки сегодня обюрокрачены. Мы должны держать руку на пульсе финансового сектора.

Иногда мы вынуждены брать кредиты. Например, когда мы вошли в проект застройки района Прибрежный на территории 230 га в Набережных Челнах вдоль Камы, начиная от элеваторной горы до площади, где проходит Сабантуй, включая территорию речного порта. Федеральный центр выделил деньги на строительство там дорог, объектов обслуживания – в общем, инфраструктуры. Сейчас мы начинаем строить там уже третий микрорайон. Так вот, когда мы входили в проект, Москва настояла, чтобы мы взяли кредит, хотя деньги у нас и так были. Кредит надо было взять, чтобы банки изучили и лучше поняли наш проект. 

Но никогда еще не было, чтобы мы не погасили банковские кредит. 

ПРОГРАММА ФОНДА НА 2010 ГОД БУДЕТ УВЕЛИЧЕНА

— Каков бюджет фонда на 2010 год? 

— Когда мы утверждали бюджет фонда, то сразу оговорились, что он будет ориентировочным. Мы не знали две цифры: размер участия Российской Федерации в финансировании программы обеспечения жильем молодых семей и объемы участия фонда в программе переселения участников и ветеранов Великой Отечественной войны. У нас объем бюджета – 13 миллиардов рублей. Буквально на днях мы определили, что будем увеличивать программу.  

Мы очень хорошо поработали с министерством регионального развития: из 4,4 миллиарда рублей, выделенных на программу для молодых семей по России в целом, 781 миллион рублей получит Татарстан. Еще 700 миллионов рублей фонд выделит в рамках софинансирования программы от республики. Ни один бюджет ни одного субъекта это не может потянуть. А мы в Татарстане можем за счет средств, которые жилищный фонд получает от предприятий. Они перечисляют в общей сложности около 4 миллиардов рублей. Как видите, это не доходы фонда, они не остаются у нас – это фактически доходы населения. 

Точно так же мы 190 миллионов рублей отдаем на программу "Молодые специалисты на селе". Татарстан продолжает оставаться одним из крупнейших регионов, который ведет интенсивную застройку на селе. В общей сложности за три года сумели построить более 5000 домов для молодых семей. Для этого тоже нужны деньги.  

Дальше. При рождении ребенка семья, участвующая в социальной ипотеке, получает 200 тысяч рублей. Это тоже деньги, которые уходят из нашего бюджета. В прошлом году мы потратили на такие субсидии около 700 миллионов рублей. В этом году выделили уже 240 миллионов рублей.  

ВЗНОСЫ ПРЕДПРИЯТИЙ УЖЕ НЕ ОПРЕДЕЛЯЮТ БЮДЖЕТ ФОНДА, НО ПЛАТИТЬ БУДУТ ВСЕ

— Вопрос по наполняемости фонда. В прошлом году было много совещаний с участием первых лиц РТ, где обсуждались проблемы с платежами предприятий. Как с этим сейчас, улучшилась ли ситуация? 

— Проблемы всегда были, есть и будут. Платить будут все. Это вопрос не денег. Платежи предприятий сегодня не определяют бюджет жилищного фонда. Понятно, они хорошо стимулируют, вопросов нет, но уже не определяют. Должен сказать, что достаточно аккуратно платят участники программы.

Отчисления в госжилфонд - это обязательство. У нас программа поддержки жилищного строительства. Поэтому, когда хотят перевалить ответственность на фонд, все должны понимать, что мы ничего никому не должны. Есть договорные обязательства. Их надо выполнять. Вот отсюда вся формула отношений. А перевернуть и сказать, что это фонд социального обеспечения - нет. На это есть министерство соцобеспечения. Я достаточно много встречался с губернаторами других регионов. Когда они видели действие нашей программы, все понимали, что это надо сделать и у себя, но не хватает у многих духу и возможностей, чтобы начать это. А у нас хватило, и мы должны продолжать, пока можем. 

— Кто у вас крупнейший плательщик из предприятий? 

— Татнефть. Мы договорились с ними таким образом, что на 45 процентов их финансовых обязательств перед нами они строят жилье сами по своим стандартам, в разных городах, но под нашим контролем. Бывает в год много, бывает мало.

— Какова доля первой десятки крупнейших плательщиков? 

— Вообще, доля крупнейших плательщиков огромная. На 22 предприятия приходится почти 70 процентов всех платежей. А остальные так, понемножку.

— Есть вопрос читателя: почему предприятию ОАО "КВЗ" в год выделяется так мало квартир, а именно 22? Ведь это очень мало для такого предприятия! Спасибо! (Сабирова А.Р.) 

— Как говорится, большому кораблю – большое плавание. Сколько предприятие вносит в фонд, столько квартир оно и получает. 
 

— Читатель задает вопрос. В социальной ипотеке стоим с февраля 2007 года. Категория - предприятие, но наше предприятие не имеет квоты по соципотеке, и никогда не заключало договоров с ГЖФ. Зачем нас поставили в программу как предприятие, не понятно – мы вставали как нуждающиеся в улучшении жилищных условий (имеем 30,4 квадратных метров общей площади на 5 человек.). Что-нибудь нам светит в соципотеке? Как нам дальше быть? (Никанорова Ольга Владимировна) 

— Во-первых, на учет в программе ставит местная власть. Не мы. Их предприятие не платит в фонд, но людей все равно поставили. Сейчас мы всех их убрали из программы, местным властям в очередной раз разъяснили процедуру включения семей в программу. Я очень сочувствую человеку – пять человек на такой площади… Надо искать способы, может быть кому-то из пятерых стоит поработать в бюджетной организации или пойти на предприятие, где есть квоты. Пока так. 

— В конце прошлого года на одном из заседаний с участием депутатов госсовета руководитель ОАО "ТАИФ" Альберт Шигабутдинов озвучил свое мнение, что в нынешнем виде с взносами предприятий соципотека не должна существовать, ее необходимо реформировать. Прокомментируйте. 

— Я был на этом совещании. Потом после публикации в вашей газете мы с Альбертом Кашафовичем об этом разговаривали. Он ставил вопрос по-другому. Отказаться от взносов он не призывал.

"МЫ С ЗАСТРОЙЩИКАМИ РАСХОДИМСЯ В ЦЕЛЯХ: У НИХ НА ПЕРВОМ МЕСТЕ ПОЛУЧЕНИЕ ПРИБЫЛИ"

— По поводу распределения средств фонда. На совещаниях в кабмине РТ можно часто услышать, что финансирование строительства многих объектов соципотеки запаздывает. Чем это вызвано?  

— Если вы следите  за нашими отчетами, вы слышите, как  мы говорим: объем выполненной работы на объектах социальной ипотеки, допустим, составил 5 миллиардов 900 миллионов рублей. Профинансировано 7 миллиардов 800 миллионов рублей. Несложно догадаться, что 1,9 миллиарда рублей находится в авансе. 

Когда подрядчик  пытается за счет наших денег строить другие объекты, не достраивая наши, у меня это вызывает резкую негативную реакцию. Разумеется, не всем нравится, когда начинаешь приводить их в чувство. В прошлый раз я на совещании в кабмине рассказал по 2-ой Азинской, что обстановка там как в выходной день, хотя была пятница. В то же время выданы заказы на другие объекты застройщика. Я их просто приостановлю. Не буду давать деньги на другие объекты, пока подрядчик не организует работу на нынешних. На днях у меня была беседа с ними на предмет: хотят они вообще дальше работать или нет. Это не просто угроза. Это наши реальные возможные действия. Когда они говорят, что почему-то не вписываются в 22 тысячи рублей квадратный метр, я показываю им анализ и говорю, что цена у вас, ребята, немножко завышена. Здесь вопрос в том, кто какую цель себе ставит. У них в акционерном обществе первой строчкой записано: получить максимальную прибыль от деятельности. У меня такой цели нет. Мы расходимся в целях. Но учитывая, что я им даю работу и оплачиваю ее, я спрашиваю с них то, что мне нужно. Они пусть подумают: способны они это сделать или нет. 

— Как считаете, смогут?

— У меня договор с ними уже подписан. Выполнять будут. Если не будут выполнять, я приму меры, которые надо.  

МАФИИ СТАЛО НЕИНТЕРЕСНО  ПОЛУЧАТЬ ПОДРЯД

— А как продвигается работа с ОАО "ЖИК Казани"? 

— С ЖИКом у нас сначала были сложные отношения. На первом этапе, когда мы начали с ними работать, фонд отоваривал все денежные средства через них. А потом мы почувствовали, что от больших денег у них начало возникать ощущение вседозволенности – мол, денег много, можно тратить и туда и сюда. И стали возникать проблемы. Мы решили, ладно, если у вас не получается, отдадим ваши функции другим. Я тогда включил финансовый механизм, при котором "ЖИК" ведет надзор, подрядчик получает деньги и строит. Главное, что до производителей стали доходить деньги за материалы.

Хочу подчеркнуть, что мы в Татарстане создали  уникальный механизм, позволивший вылечить вечную болезнь. Вы знаете, первая цель мафии – получить подряд. Мы нашли способ, при котором мафии стало неинтересно получать подряд. Потому что получение подряда теперь не дает возможность получить эксклюзивные цены на закупки материалов, все становится ясным и прозрачным.  

По ЖИКу мне очень приятно, что мы нашли форму отношений, при которой каждый исполняют ту партию, которую может хорошо исполнять. Они ее исполняют. Причем со всеми нюансами. Что мне нравится, я получаю подробный отчет по каждому объекту: какой проект, где он должен находиться, какой стандарт строительства, сколько он должен стоить, как формируется цена и так далее. ЖИК делает большую работу по надзору за строительством, сбору документации, ее согласованию. По крайней мере, мне нравится, как они это делают.   

В КАЗАНИ В 2010 ГОДУ БУДЕТ  СДАНО НА 23 ТЫС. КВ. МЕТРОВ СВЕРХ ПЛАНА

— Как с мэрией Казани работаете?  Одно время сложилось ощущение какого-то противостояния…

— Поначалу с мэрией Казани тоже было непросто. На одной из первых встреч с Ильсуром Метшиным он сказал: мы хотим строиться. Я ответил, тогда давайте решать вопрос по земле. И он вроде бы был решен, но потом мы стали чувствовать, что проваливаемся по Казани – площадки в городе нет. Возникла необходимость принимать какое-то решение, что делать дальше. Самое хорошее решение - вручить флаг в руки и сказать: иди дальше. Сказали: надо 400 с лишним тысяч квадратных метров в Казани построить и сдать в этом году, давайте начнем строить.  

В течение полутора месяцев были подняты лучшие архитектурные  мужи, нашли площадку, сформировали задание. И сегодня мы имеем 400 с лишним тысяч квадратных метров жилья, и еще порядка 300 тысяч квадратных метров жилья в заделе. Но этого недостаточно. Мы сейчас работаем уже по 2012 году и 2011 год еще дорабатываем. Мы раз в две недели, в месяц просматриваем новые варианты и возможности, в спокойной обстановке просчитываем коммуникации, решаем, что надо делать, какая будет архитектура новых объектов. Есть вещи, которые приходят от города: это улицы, застройки, архитектура, стандарты. По крайней мере, мы теперь уже можем предполагать, что хочет город, и насколько это возможно для нас. Наши позиции уже не расходятся во время исполнения работ, график исполнения теперь выдерживается.  

Рабочие вопросы  я исключаю. Есть вещи, на которые надо смотреть через призму времени. По большому счету, то, что мы делаем вместе с ними, меня устраивает. Не скажу, что меня все устраивает. Но в целом то, что мы делаем, мне нравится. 

— То есть 400 тысяч будет к концу года построено в Казани? 

— Нет не 400. Будет 423 тысячи. Мы включили еще два объекта в план: дом на улице Павлова и на улице Хибинской. 

— Пока вы искали схему, вы прошли по лезвию ножа вместе с мэром, когда Минтимер Шаймиев на совещании в Кремле сказал, что вас обоих уволят за провал прошлого года по Казани. Или это была просто шутка, так сказать, фигура речи? Или… 

— Я думаю, вы неправильно восприняли эти слова и вообще всю ситуацию. Он не жестко сказал. Он сказал справедливо, потому что у нас с мэрией была договоренность. Когда мы утверждали программу для Казани на 300 тысяч квадратных метров, я еще тогда сразу говорил: Минтимер Шарипович, по Казани будут проблемы, но строить надо…   

УЧАСТИЕ ФОНДА В ДОСТРОЙКЕ  ДОМОВ ЗАО "ЗАЩИТА" НЕ БЫЛО ИНТЕРЕСНО  НИ ФОНДУ, НИ ДОЛЬЩИКАМ

— Планируете ли вы в рамках поручения президента участвовать в достройке домов ЗАО "Защита"? (И. Сайфутдинов) 

— Первый вопрос, что такое ЗАО "Защита". Это серьезное образование, в нем участвуют порядка 800 семей. Недостроенными остались два дома. Мы не хотели участвовать в достройке их объектов, и дольщики тоже этого не хотели. Они хотели получить деньги в чистом виде. Мы внимательно наблюдали за их действиями. И когда они поняли, что денег не будет, они созрели и обратились к нам. Мы выдвинули ряд условий, потому что 800 семей - это 800 разных интересов. Сначала согласились не все, но на сегодня они вроде бы договорились между собой и приняли решение о сотрудничестве с жилищным фондом. Мы продолжим финансирование объектов и постараемся сдать их одновременно.